Роберт наклонился, захватывая горсть песка, затем пропуская его желто-голубые кристаллы сквозь пальцы.
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая все вокруг алым багрянцем. Его волосы трепал ветер, лёгкие наполнялись свежим морским воздухом, тепло, нагретого солнцем за день песка, грело босые ступни, а он поверить не мог, как быстро пролетела неделя на Сиренас.
Утром они с сыном улетали, а ему казалось, он не успел вдоволь насытиться пребыванием дома. Впитать яркие окружающие его цвета, ароматы растительности, сам дух свободы Сиренас. Пусть многое на острове и изменилось за последние годы, но это по-прежнему был его родной дом.
Но не только необходимость отъезда заставляла сжиматься его сердце от тоски и грусти. За дни нахождения на Сиренас он услышал множество рассказов от местных о том, как Иден все эти годы посвящала себя заботам об острове. Как часто приезжала. Буквально знала каждого жителя по имени.
И раньше его вряд ли что-то остановило бы. Он уже давно бросил бы пару вещей в сумку и отправился в Санта-Барбару. Даже если бы вновь ощутил во взгляде Иден неловкость и смущение, и в этом случае ни о чем не жалел бы.
Но теперь просто сорваться в Санта-Барбару Роберт не мог. Ему необходимо думать о чувствах сына, о чувствах Флейм, не забывать об Эйдане и Даниэле. А ведь он всегда любил свободу, не привык ощущать, словно его связали по рукам и ногам.
Мимо прошла девушка. Юная, стройная, с длинными светлыми волосами, оставляя глубокие следы сандалий на песке. Как будто призрак Иден внезапно возник из прошлого и тут же исчез.
На душе Роберта стало горько и тепло одновременно. Пусть его решение, завещать остров Иден, чтобы позже она передала Сиренас Роберту-младшему, и казалось спорным, но он в нем совершенно не раскаивался. Его сын получил остров в конце концов, пусть и не владел официально, но то, что теперь видел вокруг себя Роберт, заботу Иден о Лас-Сиренас, душу все-таки согревало. Он не был ей безразличен, ей не было безразлично их общее прошлое. Да, пускай десять лет спустя она его уже не любила или лгала им обоим, что не любила, тем не менее теперь Сиренас был наглядным примером, доказывающим обратное.
А может, плюнуть на все и полететь в Калифорнию? Роберт почти решился. С проблемами и позже можно разобраться. Флейм поймёт, Роберт-младший должен попытаться понять. А Эйдан и Данни точно никогда не потеряют его.
Совсем рядом с ним пронеслась стайка мальчишек, темноволосых и загорелых, примерно лет десяти, их пыталась догнать рыжеволосая девочка на пару лет младше, а он явственно представил, как Эйдан и Данни так же бегают по пляжу, исследуя Сиренас, насыщаясь его магией. А этого удовольствия он себя лишить не мог.
Роберт вздохнул. Ему следует быть стойким. Перестать бежать за призраками прошлого. В любом случае Санта-Барбара никуда не денется. И однажды он обязательно там окажется.

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.

— Папа, я честно не понимаю, чего ты от меня хочешь? Мам, а ты понимаешь?
Саманта уставилась на отца, который неторопливо пил кофе. Ее мать сидела рядом и тоже выглядела недовольной. Но пока Сэм не понимала, сердится она на мужа или на неё, свою дочь. Но при этом ее совершенно не устраивало, что господин губернатор снова лезет в ее личную жизнь.
— Милая, любые разговоры с твоим отцом…
— Я хочу лишь одного, дочка, чтобы ты не портила будущее ни себе, ни своему ребенку.
— Себе я ничего не порчу. Относительно ребенка мы с Чипом сами как-нибудь разберемся.
— Вижу я, как вы разбираетесь. Когда ты в последний раз говорила с Ченнингом? Иден сказала, с его слов, что вы не общаетесь с момента, как он съехал.
— Нам обоим не помешает остыть.
Джулия посмотрела на дочь и с огорчением покачала головой. Нет, с позицией мужа она согласна не была. Расставание Саманты и Чипа — верное решение, учитывая обстоятельства до беременности Сэм. Учитывая фактор Джейсона в ее жизни. Но одновременно Джулия не хотела, чтобы дочь обрекла себя на трудности матери-одиночки. Даже при всех деньгах Кепвеллов душевно и морально подобное вынести довольно трудно.
— Мы волнуемся, дочка.
— Знаю, мам. Но все в порядке. Ты с самого начала знала, что наша помолвка с Чипом ошибка.
Джулия собиралась что-то ответить дочери. Явно утешающее и поддерживающее. Но Мейсон решил прервать мелодраматическую сцену женского взаимопонимания. Хватит уже игнорировать слона в комнате.
— Ошибка, Сэмми то, что было между тобой и Янгом в Бикси. — Отчеканил он, укоризненно смотря на дочь.
Саманта за те полчаса, что они с Джулией находились у нее в гостях, наговорила кучу банальностей и клише, но ничего по сути происходящего. Явно не видя ничего предосудительного в том, что ее ребенка будет воспитывать наркоман, опасный и для окружающих, и для общества в целом, не говоря о крохотном невинном младенце.
— Ясно. Вы с мамой в курсе. Давно? Крейг проболтался? И что последует дальше? Лекция о моём аморальном поведении?
— Сэмми, конечно, нет.
Джулия успокаивающе погладила дочь по ладони, чтобы та не сомневалась, она на ее стороне, пусть и не согласна с некоторыми ее поступками.
Саманта же просто в ответ убрала руку. Потому что уже завелась и приготовилась к ссоре с отцом.
— Или ты переживаешь, папа, что ребенок не от Чипа, а от Джейсона?
— Слава Богу, хоть на это тебе хватило ума, дочка, не забеременеть от наркомана.
— Моя личная жизнь…
Саманта осеклась. Нет никакого смысла доказывать мистеру губернатору, что Джейсон завязал. Или что Чипа в его отцовстве она обманывать не стала бы.

— А где же, собственно, Янг? Думал, что мы застанем его.
— И, правда, где же Джейсон? — С сарказмом в манере отца ответила Саманта.
А затем буквально вскочила со стула и стала открывать ящики кухонных шкафов один за другим.
— Смотрите, мистер Кепвелл, здесь его нет. И здесь тоже. В этом шкафу тоже нет. Удивительно. Ау, Джейсон, где ты спрятался?
Саманта продолжала по очереди открывать ящики, но Мейсона театральное представление дочери не впечатляло. Отвлечь внимание всегда прекрасный способ уйти от прямых ответов. Сэм с младенчества впитала от него и Джулии данную простую истину.
— Прекрати свой дешёвый спектакль.
Саманта остановилась и грозно посмотрела на отца.
Мейсон выражал всем своим видом само спокойствие.
Джулия же решила попытаться разрядить напряженную обстановку.
— Милая, мы с папой вовсе не хотим читать нотации. Просто беспокоимся. Вам с Чипом нужно хотя бы поговорить.
Саманта взяла себя в руки, подавляя вспышку гнева, отлично понимая, что отец того и добивался — вывести ее из себя. Считая, что так будет легче на нее надавить и добиться своего. Их с Чипом примирения. Но как бы не так.
— В свое время, мам. Пока я не готова. Для папы может и пустяки, что Чип напился и был агрессивен. Но ты же не можешь тоже думать, что дело только в Джейсоне.
— Дело всегда в Янге, Сэм. Не верю, что Ченнинг напился от скуки.
— А если бы он меня ударил?
Джулия ужаснулась, представив подобное. Не верила, что ее племянник способен на столь неадекватный поступок. А если так, она сама как следует приложит того по лицу, несмотря на то, что его родители ее близкие друзья и родня.
— Хотел бы ударил. Но не ударил. Мне кажется, или ты преувеличиваешь опасность Чипа? Чтобы Янг на его фоне выглядел…
— Пап, ты не забыл, что я твой ребенок, а не Чип?
— Ты давно не ребёнок, Сэм. Скоро сама матерью станешь. Но цепляешься за бывшего-наркомана, вообще не думая о последствиях для своего ребенка. Какое будущее его ждет рядом с Янгом?
— Я уже стала плохой матерью, не родив?
Саманта горько усмехнулась, посмотрев на отца. Вот и получила поддержку от самых близких, когда твой едва ли не муж оказался волком в овечьей шкуре. Хотя, если быть честной с собой, ни на какую поддержку она не рассчитывала. Точно не от отца, который грезил ее браком с Чипом для пользы собственной политической карьеры.
— Мейсон, полегче. Сэм права.
— Джулия. Хватит уже потакать Саманте. Разве не видишь, к чему все привело? К тому же мы все трое знаем, почему Янг до сих пор не в Бостоне. У него девушка есть, а про тебя — Саманта Иден Кепвелл он и думать забыл.

Отредактировано Келли Хант (2025-09-29 09:16:30)

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.

Они с сыном провели чудесную неделю на Сиренас. Пусть на острове за прошедшие годы осталось мало из тех, кого он когда-то знал, но с некоторыми из оставшихся Роберт с огромным удовольствием вспомнил былые деньки, временами вызывая на лице Роберта-младшего шок оттого, что ему приходилось слышать. Но это неудивительно. Жизнь городского мальчика из обеспеченной семьи кардинально отличалась от жизни островного босяка.
Несколько раз они с сыном выходили на катере в океан и рыбачили. Конечно, Роберт-младший ничего не понимал в рыбалке, и он взялся его обучать. Тот весьма быстро все схватывал, хоть большого улова они в итоге не привезли. Зато отлично провели время вдвоем на открытой воде под палящим солнцем. Даже заметно загорели.
И вот теперь сидели в видавшем лучшие времена аэропорту, ожидая самолета обратно в США, а дальше уже снова в Мадрид. Их небольшое островное приключение закончилось, и Роберт решил, что настало время для разговора с сыном о Флейм, Эйдане и Данни.
— Пап, ты действительно не собираешься ничего менять относительно Сиренас?
— Да, не собираюсь. Ведь рано или поздно остров унаследуют ваши с Адрианой дети и мои внуки. Ты же знаешь, Роберт, что Иден должна была передать тебе Сиренас в двадцать один год?
— Она рассказала о потерянной записке. Думаешь, это и есть тот самый эффект бабочки, пап? Не потеряйся та записка, мне бы и в голову не пришло… Но теперь нет смысла говорить об этом.
По лицу отца было видно, что он с ним согласен. Вот только, несомненно, отрицательно относился к его попытке отомстить Иден Кастилио. Просто осуждал плохой, недостойный и скверный поступок? Вряд ли. Все еще любит Иден Кастилио? Очень на это похоже. Судя по его реакции на закрашивание старой надписи. Слова отца о жизни в настоящем и для будущего не обманули Роберта-младшего. Но как же та женщина, что сейчас рядом с отцом? Или ее постигнет судьба его матери, Келли Кепвелл и прочих?
— Когда буду получать документы на свое настоящее имя, обязательно заверю нотариально, что Сиренас по-прежнему будет в распоряжении Адрианы.
— Все-таки полетишь в Санта-Барбару?
— Свяжусь с адвокатом, чтобы он все уладил.
Сын ему не поверил, что не особо удивило. Поэтому Роберт решил все-таки сказать то, что собирался ранее. Чтобы Роберт-младший прекратил воображать, что между ними с Иден возможны хоть какие-то отношения в настоящем или будущем, кроме родственных.
— Я должен кое-что рассказать тебе, Роберт. Надеюсь, ты поймешь. И услышанное не разочарует тебя. — Осторожно начал Роберт-старший.
Роберт-младший тут же окинул его недоуменным взглядом. Словно решил, что они все-таки откровенно поговорят об их с Иден романе? Возможно, им стоило бы.
— Ты буквально воскрес из мертвых. Сколько раз я мечтал об этом не счесть. О каком разочаровании может идти речь?
— Когда я говорил о том, как покинул «Норфолк», я лгал, сын.
Роберт-младший посчитал начавшийся разговор весьма странным, как и виноватый взгляд отца. Не знал, как реагировать. На лице же отца читались. Вина. Сожаление. Ложь. О чем он говорит? О чем солгал?
— У тебя не было амнезии?
— Нет, амнезия, паралич. Всё правда. Только я не сам вышел из психушки. Мне помогли.
— Кто-то из санитаров или врачей?
— Флейм Бофорт.

Роберт-младший опешил, не сразу сообразил, откуда знает произнесенное имя. Задумался на несколько мгновений. Нервно сглотнул, надеясь, что ослышался.
— Сумасшедшая, которая стреляла в тебя?!
— Она самая. Флейм собиралась использовать меня как орудие мести Куинну. Но при этом, не желая, помогла мне встать на ноги. И прошлое я вспомнил не в «Норфолке», а живя с ней под чужим именем.
Роберт понимал, сыну вот так с ходу трудно переварить услышанное. Но сам спешил все объяснить побыстрее. Упуская нюансы, избегая пауз. Что явно не шло на пользу. Взгляд сына стал холодным, лицо отчужденным.
— Надеюсь, когда вспомнил, сдал ее властям. — Резко отчеканил Роберт-младший.
— Она на свободе.
Что-то в выражении на лице отца не нравилось Роберту, очень-очень не нравилось. За раскаянной виной таилось что-то большее. Гораздо большее и серьезное. Гораздо более неприятное.
— Переживаешь, что эта больная снова может объявиться и навредить…
— Это шокирует тебя…. Не знаю, как иначе рассказать. У нас с ней вроде как отношения… А еще есть совместные дети. Двойня. Мальчик и девочка. Эйдан и Даниэла — твои сводные брат и сестра. Им пять лет.
Роберт действительно не знал, как иначе сказать правду. Не стал тянуть резину, боясь, что это может сильнее навредить их с сыном отношениям. Если только можно после подобных откровений навредить еще сильнее.
Роберту-младшему же казалось, что он задыхается. Хотелось выйти на свежий воздух, или чтобы отец рассмеялся и сказал, что пошутил.
— Надеюсь, это шутка.
— Меньше всего хочу причинять тебе боль, сынок.
И вдруг полная картина сложилась в голове у Роберта-младшего, как пазл или мозаика. Все белые пятна и пробелы в истории отца, уход от некоторых ответов. Не было никакого чудесного возврата памяти и попытки наладить свою жизнь, вернуть хоть что-то из потерянного прошлого. Отца нашла Флейм Бофорт, вытащила из психушки, помогла с лечением. И какой бы план ни сложился в голове мерзавки на тот момент, свое она все-таки получила. Охмурила его отца и родила от него. Удивительно, сейчас ему даже неинтересно, с какой целью. Ложь отца, его жизнь, свободная от прошлого, бывшей жены, брата и родного сына, причиняла нестерпимую боль.
— Откуда у нее оказались деньги на твое лечение?
— От одного мафиози, но это длинная история, к делу не относящаяся.
Роберт удивился, не этого вопроса он ждал от сына. Рассказывать об Элиоте Янсене, его смерти, причастности Флейм — сейчас худшее время из возможных. Сын и так вряд ли поймет, что он нашел в женщине, пытавшейся его убить. Почти убившей. Едва не убившей Крейга. Убившей Янсена.
— И тебя не смутило, что твоей спасительницей стала…
— Я ненавидел ее, когда все вспомнил.
— Но продлилось это недолго.
Всё счастье прошедших недель лопнуло как мыльный пузырь. Роберт-младший буквально ощущал его мелкие липкие брызги вокруг себя. Пережитые страдания отца теперь казались пустым пшиком. Не так уж он и страдал. В постели мерзавки Бофорт. Неужели речь о пресловутом стокгольмском синдроме? У отца фетиш такой, любить женщин, причиняющих ему боль? Да, никаких слов любви относительно Флейм Бофорт отец не произнес, но наличие детей… А как же его всепоглощающая любовь к Иден Кастилио? Или все это часть плана мести матери Адрианы за когда-то отвергнутую любовь? Что тут скажешь, в качестве мести, выбор Флейм Бофорт идеальный.

— Роберт…
— Кто еще знает?
Роберт промолчал, снова виновато посмотрев на сына. И точно знал, каким будет следующий вопрос Роберта-младшего. И даже начал планировать целую речь, чтобы оправдаться. Пусть и в горле было абсолютно сухо от волнения, слова не шли с губ.
— Мама? Куинн?
Отец продолжал молчать, просто кивнув в ответ. А Роберт-младший начал кое-что понимать. И даже расстроиться не мог или удивиться.
— Я снова последний в списке?
— Нет, сынок…
— И Иден в курсе?
— Я с ней не говорил после возвращения.
— Но кто-то знает? Кроме мамы и дяди?
Это, что мама и Куинн в курсе, Роберт-младший легко уловил по виноватому виду отца. Но кто еще знает? Ответ его шокировал.
— Адриана знает.
Роберт не думал, что можно чувствовать себя еще более виноватым перед сыном. Но тем не менее это было так. Становиться яблоком раздора между Робертом-младшим и Адрианой ему точно не хотелось.
— Ясно.
— Я просил ее молчать. Хотел сам тебе все рассказать.
— Я понимаю. Правда, пап.
Роберт-младший сжал руки в кулаки, даже не пытаясь притворно улыбнуться. Ни черта он не понимал, но не мог прямо сейчас бросить это в лицо отцу. Их связь все еще слишком хрупка, не хотелось ее резко и больно оборвать. Но он точно не мечтал о подобном, годами воображая себе чудесное возвращение любимого папы из мертвых.
— Любишь ее?
— Флейм?
— Конечно, Флейм. В твоей любви к…
— Она мне дорога.
Роберт сожалел, что ранил чувства сына. Но иначе сказать правду не мог. А вот обсуждать Иден, приплетать ее к данному разговору не стоило. Поэтому он и не дал сыну договорить.
— А Эйдан и Данни чудесные. Они знают о тебе и очень хотят познакомиться с тобой и Эрин.
Роберт-младший разжал кулаки и невесело хмыкнул. Какое облегчение! Сводные брат и сестра хотят познакомиться! Бедные дети, не в курсе, что их папочка лживый кусок… А отец явно пытался подсластить горькую пилюлю. У него же крутилось сотню вопросов и обвинений в голове. Держать себя в руках было трудно, но он старался изо всех сил. Да и что отрицать, понимание, что Адриана знала правду о Флейм Бофорт и детишках, больно ранило. Хотя он в последнюю очередь имел право обвинять любимую в утаивании чего-то. Карма — та еще стерва. Он всегда знал это.

Отредактировано Келли Хант (2025-09-29 09:19:27)

Подпись автора

Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.