Несмотря на светящее с самого утра июньское солнце, заливающее своим светом и теплом все вокруг, и плюсовую температуру, погода в Бикси оставляла желать лучшего. Резкий, пронизывающий до костей ветер гулял по местному кладбищу. Которое мало изменилось с его последнего прихода сюда. Да, на похороны Мелиссы он не попал в свое время из-за запрета деда и бабки и последовавшей с его стороны попытки самоубийства. Но позже все-таки пришел. Уже после выхода из колонии. Это был промозглый март. Вторая годовщина со смерти Мелиссы. Кладбище в тот момент представляло собой удручающее зрелище, со все еще не оттаявшей землей, со следами изморози на жухлой прошлогодней траве, которая соломенными клочками торчала из земли, не готовая пока уступить место свежей поросли. Подобный пейзаж первых дней весны был хорошо знаком Джейсону.
Теперь же его окружали ухоженные дорожки, цветущие деревья и кустарники, приведенные в порядок могилы, с блестящими надгробиями. Которых стало за прошедшие годы чуть больше. Но ничего из этого не могло изменить факта, что здесь нет места живым. Солнце, зелень, цветы, серый гравий — лишь дополняли собой царящую вокруг мрачную атмосферу смерти.
На кладбище собралось не так уж и много народа, человек пятнадцать от силы. Крейг, Натали Барр, его дед и бабка, их соседи и еще несколько знакомых, пара одноклассников его матери, которые всю жизнь провели в Бикси, плюс священник. Бетани Янг прожила в своем родном городке слишком мало, чуть более семнадцати лет, включая беременность, чтобы обзавестись крепкими связями с кем-то из местных.
Яма, черная и бесконечная, для захоронения его матери была выкопана рядом с могилой ее старшей сестры Стефани, умершей в десятилетнем возрасте. Самой Бетани тогда было семь. Стефани была любимицей родителей, и, потеряв ее, мистер и миссис Янг не сплотились вокруг младшей дочери, как это ожидалось. Они возненавидели ее, выплеснули на нее боль утраты. Что заставило ее всю жизнь искать любви на стороне, не самыми лучшими способами. Все это привело к тому, что происходило сейчас. Теперь обе сестры Янг будут лежать в могиле, рядышком друг с другом, не давая забыть их родителям, что они пережили обеих. И любимую дочь, и ту, которой желали смерти.
Натали Барр стояла за его спиной, тихо плача, утирая слезы платком. Крейг рядом с ним, плечом к плечу, поддерживая своим присутствием. Элеонор и Томас Янг стояли с другой стороны, немного поодаль.
Священник произносил надгробную речь, перед тем как гроб его матери должны были опустить в могилу.
Джейсон мельком взглянул на Крейга. Его лицо было грустным, серьезным и сосредоточенным. Без отца Джейсон не представлял, как бы справился с потерей матери. В какую пучину ввергнул бы себя на этот раз.
Держаться было сложно. Два последних года яркими картинками мелькали в его голове. Он хватался за каждое драгоценное воспоминание, когда мать была в его жизни, пусть часть этого времени им пришлось общаться в стенах больницы, находя в этом причину бороться с одолевающим его отчаянием. Но, вспоминая, как она угасала на его глазах, как пыталась смириться со своей участью, не мог снова не испытывать вину, что слишком поздно отыскал ее. Отбрасывая другие мысли из сознания. Что она сама никогда…
С одном стороны, речь священника казалась напыщенной и затянутой. Из общения с матерью он знал, та не была религиозна, впрочем, как и он сам. Слишком религиозны были мистер и миссис Янг, что их с матерью обоих, но в разное время, полностью отвернуло от Бога.
Так вот, с одной стороны, Джейсону хотелось, чтобы священник замолк, и его мать, наконец, опустили в землю. Верилось, что именно с этого момента она обретёт долгожданный покой. С другой стороны — как только гроб окажется в яме, он окончательно потеряет ее. И все свои иллюзии. А могильная плита станет вечным напоминанием, как хрупки и недолговечны те, кого мы любим.
Священник как раз подошел к моменту прощения Богом всех грехов усопшей, когда Джейсон почувствовал, как кто-то взял его за руку. Нежное прикосновение мягкой ладони. Легкий запах духов, аромат которых он почти забыл. Она здесь. Не оставила его.
Джейсон повернул голову в сторону Саманты. Поверх черного платья, черный пиджак. Распущенные прямые волосы, почти незаметный макияж и бесконечная любовь во взгляде.
Он сжал ее ладонь, чтобы выразить, как много значит для него ее присутствие здесь. Рядом с ним, в сложнейший момент его жизни.
Взгляд карих глаз Саманты выражал искреннее сочувствие, любовь и поддержку.
- Подпись автора
Крейг был плохим парнем, стремящимся стать хорошим, и хорошим парнем, с дурными наклонностями.
